|
Гротеск в "Angel's Egg"
movie, 1985 год
[автор - Билл, 12.12.2005]
Фабула: черная черная ночь, черный черный город, в нем черные черные люди охотятся на черных черных рыб, а за городом на черном черном дереве покоится огромное полупрозрачное яйцо, в котором лежит что-то не черное, но вам от того, что оно не черное, почему-то не легче. По городу бегает девочка с белыми белыми волосами и носит завернутое в подол платья небольшое, но белое белое яйцо. Ангела? ... Такой вывод можно сделать, прочитав название. Но по ходу просмотра ответ на этот риторический вопрос становится все более и более неопределенным.
Повествование идет неспеша, подолгу задерживаясь на образах, так что у зрителя во время просмотра масса времени рассмотреть картинку в деталях, и даже празмышлять о том, что фильм представляет взору. И к чему это может быть. Создается впечатление своеобразной статичности действия, то есть вроде бы что-то происходит, но не меняет формы движения. Словно движется на месте.
Поначалу пытаешься разобраться во всем прямо в процессе просмотра, благо упомянутая выше статичность предоставляет массу времени для размышлений, но потом таки запутываешься.
Например, начинаешь было отталкиваться от того, что все это – вариация на тему Всемирного Потопа (прослеживается явная аналогия), и все образы есть его производная, отражающая суть дня сегодняшнего, но то, что было в конце, сбило с толку абсолютно.
Потому что единой закономерности там, скорее всего, нет. А если и есть, то без комментария автора понять ее в полной мере не представляется возможным. Можно построить свою собственную теорию, но это будет лишь то, что вы сами захотите там увидеть. Потому что это гротеск.
Вообще, если честно, гротеск – это первое, что приходит в голову во время просмотра.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ. — Исходя из истории понятия, можно было бы так определить Г.: Г. — это высшая степень комического, проявляющаяся:
1. в виде чрезмерного преувеличения, карикатурного искажения, к-рые могут достигать границ фантастического;
2. в виде композиционного контраста, внезапного смещения серьезного, трагического в плоскость смешного. Такое построение представляет собой цельный, замкнутый внутренне комплекс и является Г. чистого рода — Г. комическим;
3. но может произойти обратное движение, если комическое завершится резким трагическим срывом — это будет композицией гротескного юмора.
Наконец трагическое и комическое могут быть лишь внешне смежны, не составляя единого комплекса. Такое сочетание надо отличать от Г., называя его «гротескно-трагическим», обычно оно служит целям некомическим.
Этим формам подачи лит-ого материала соответствует особый гротескный стиль. Характерные признаки его таковы:
1. преднамеренное разрушение сюжета путем вставок, отступлений, перерывов, прихотливых перестановок частей повествования;
2. культивирование асимметрии, беспорядочности и беспланности композиции;
3. ряд словесных эффектов, рассчитанных на контрастное воздействие: звуковые нагромождения, стремление к звукоподражательности, игра словами, синонимами, неожиданные словопроизводства, употребление метафорических выражений в прямом значении, гиперболические сравнения, нарушение серьезного тона рассуждения алогизмом вывода, несоответствие тона повествования содержанию.
Основным недостатком приведенного выше эклектического определения будет, однако, чисто формалистический подход к явлению Г., устраняющий возможность его более глубокой социологической интерпретации.
Между тем, и в трагической, и в комической, и в юмористической форме Г. можно указать ряд общих черт, позволяющий установить общность лежащей в их основе психоидеологии и определить ее. Этими чертами, общими для всех видов Г., являются:
расхождение с реалистическим отображением соответствующего явления не только благодаря гиперболизации его, но и благодаря искажению реальных взаимоотношений между его отдельными элементами, смещению их; использование общего для всех видов комики контраста не только для смещения планов возвышенного и вульгарного, но и для смещения планов реального и ирреального, для введения двухплановой действительности.
Поэтому-то, будучи одной из излюбленных форм «высокой комики» и юмора, Г., вместе с тем, является характерной формой «поэзии ужасов». Эти основные черты, свойственные Г. в целом, позволяют определить особенности лежащей в основе его психоидеологии; последняя, очевидно, характеризуется так сказать нарушенным (дуалистическим, иррациональным) восприятием действительности, связанным с эмоциональным и мистическим мироощущением; отсюда характерное тяготение к гротеску сентиментализма и романтизма.
Подобная психоидеология, отражая в себе осознание надломанности, ущербности, неустойчивости бытия соответствующей общественной группы, обычно появляется в эпохи экономических, политических и идеологических кризисов; наиболее типична она для упадочнических настроений отмирающих, отметаемых с арены истории общественных групп.
О Г. в собственном смысле слова можно говорить лишь там, где смещение планов и нарушение естественного взаимоотношения элементов изображения носит характер нарочитого художественного приема, отнюдь не воспроизводящего подлинного мировосприятия автора.
|
|
|
